Форум » Здоровье и медицина » Взаимоотношения с врачами » Ответить

Взаимоотношения с врачами

nark: Был на медни у стоматолога в поликлиники и вот с чем столкнулся: 1) По ходу говорю её что заболевание дёсен скорей всего из за ВИЧ, дак эта сука стала намекать что при центре СПИД есть свой стоматологический кабинет. 2) Под конец нашего с ней общения стала предлагать поднимать иммунитет трансфер-фактором. Правда всё закончилось благополучно лечу дёсна там где и должен, то есть в поликлинике и теми стандартами лечения мин. Здрава что и положены при данном заболевании.

Ответов - 13, стр: 1 2 All

Ledi_di3: да уж РОМА, с тобой не соскучишься))))

nark: Клиническая не излечимость Российские чиновники и врачи продолжают бороться со СПИДом методами невежественными и бессмысленными. Тем лучше для СПИДа. Что нового можно сказать о СПИДе? В январе 1997 года сообщалось о том, что в России начинается эпидемия ВИЧ-инфекции. Спустя полтора года рассказывалось о ситуации в Калининградской области, где всеобщее невежество в сочетании с желанием чиновников выявить, зарегистрировать и изолировать инфицированных создали атмосферу страха и безысходности, в которой продолжала развиваться эпидемия. Тогда же писалось о запоздалом начале в России просветительских кампаний, направленных на профилактику инфекции. Сегодня, к сожалению, можно констатировать, что сделано слишком мало и слишком поздно: предотвратить эпидемию ВИЧ-инфекции не удалось. При том что "выявленных" еще сравнительно немного, реальные масштабы эпидемии в некоторых городах России уже сравнимы с африканскими. Сравнимы не только масштабы, но и прогнозы: как и в беднейших странах Африки, российские инфицированные не могут рассчитывать на лекарства, благодаря которым в развитых странах СПИД уже четыре года считается не смертельным недугом, а хронической инфекцией, которая не исключает нормальной жизни и работы. Так что же нового можно сказать о СПИДе в России? О развитии эпидемии, о появлении "ВИЧ-сирот" - довольно много. Об официальной политике, о лечении - почти ничего. Это тоже в некотором роде новость. Очень плохая новость. В процедурный кабинет заходит здоровенный мужик лет 25, снимает кожаную куртку. "Паспорт надо?" - "Обязательно!" - отвечает одна из пяти присутствующих здесь людей в белых халатах. Никто из них не считает нужным представиться парню, но одна женщина быстро и по-деловому начинает то, что здесь называется "дотестовым консультированием". "Значит, вы обследовались полгода назад?" - "Угу". - "С тех пор что-то было, половые контакты без предохранения?" - "Ну да". - "А приема наркотиков не было?" - "Нет". - "Даже однократно, в виде пробы? Это все анонимно, мы это никуда не сообщим". Его раскрытый паспорт лежит на столе, рядом сижу я (тоже в белом халате) и строчу в блокноте. "Да нет". Сестра берет из вены кровь, снимает жгут. "Учтите на будущее, - продолжает женщина, - что надо обязательно иметь с собой всегда презерватив, чтоб так не волноваться по нескольку месяцев, не ходить на обследование". Вообще смысл дотестового консультирования, обязательного при анализе на ВИЧ, заключается в том, чтобы максимально подготовить клиента к возможным результатам. Ведь там, где не могут предложить лечения, положительный результат часто воспринимается как смертельный приговор, известны случаи суицида и быстрого "угасания", никак не обусловленного самим вирусом. Если клиент не уверен, что готов услышать правду, консультанту следует отговорить его от немедленного обследования. Но здесь, в Иркутске, где согласно официальной статистике ВИЧ-инфицированных на душу населения больше, чем где бы то ни было в России, с этим не мелочатся. Основная цель - проверить как можно больше людей на ВИЧ, и обследование поставлено на широкую ногу. К 9 часам утра в коридоре перед двумя процедурными кабинетами уже очередь. Мужчина выходит, заходит зареванная молоденькая блондинка. "Вам не сюда, - преграждает ей путь мужчина в белом халате, выталкивая девушку в коридор. - Вам в соседний кабинет". Девушка послушно отступает. "Нет, нет, она нормальная, здоровая, просто по контакту пришла", - одна из женщин останавливает мужчину, и он бесцеремонным жестом разворачивает девушку обратно. Здесь, в СПИД-центре, два процедурных кабинета: один для ВИЧ-инфицированных, другой для "нормальных". Смысла в этом, ясное дело, никакого: во-первых, универсальные меры предосторожности медработники должны применять - и применяют - и там, и там. Во-вторых, значительная часть "нормальных" - это ВИЧ-инфицированные, пришедшие проверяться в первый раз. Главврач СПИД-центра Надежда Зазнобова добавляет, что никто из клиентов не знает, по какому принципу их распределяют по кабинетам. У зареванной девушки, как выясняется, инфицирован муж-наркоман. "Вы сами не употребляете наркотики?" - интересуется все та же женщина-консультант. "Нет". - "С тех пор, как узнали, что муж инфицирован, пользуетесь презервативами?" - "Да". - "А почему же вы сейчас так переживаете?" - "Ну, презервативы не дают стопроцентной гарантии". - "У вас какие-нибудь вопросы есть?" - Наталья Иванова наконец понимает, что девушке не хватает знаний об инфекции. "Как еще можно предохраняться? Я хотела бы сохранить семью. У нас ребенок, четыре года". - "Хороший, качественный презерватив". - "Ну а если он порежется?" - "Тогда вы обязаны сообщать врачу, что он инфицирован", - отвечает Иванова, хотя никакой такой обязанности по закону нет, а вовсе даже есть обязанность врача во всех случаях принимать меры предосторожности (тут дело не только в правах человека, а в простой логике: во-первых, судя по всему, подавляющее большинство ВИЧ-инфицированных о своей инфекции не знают и предупредить никого не могут; во-вторых, существует множество инфекций, куда более заразных, чем ВИЧ, - гепатит, например, - от которых врачам следует оберегать и пациентов, и самих себя). Девушка всхлипывает и поясняет: "Нет, я имею в виду, если он просто дома порезался. Сколько может вирус жить в капле крови на полу?" - "По последним данным, до месяца", - вдруг сообщает мужчина, который несколько минут назад пытался вытолкнуть девушку из кабинета. Его зовут Станислав Зарубин, и он заведует в центре просветительской работой. О каких таких последних данных говорит Зарубин, непонятно (он на мои последующие вопросы так и не сумел дать вразумительного ответа). Как свидетельствуют научные знания, ВИЧ, что называется, малоустойчив, умирает вскоре после соприкосновения с кислородом, а потому никто в мире еще не заразился бытовым путем - даже в странах Южной Африки, где инфицирован значительный процент взрослых, а бытовая гигиена в нашем понимании практически отсутствует. Впрочем, не надо быть ученым, чтобы понимать, что захлебывающейся слезами молодой женщине не надо рассказывать про какие-то мифические "последние данные", а надо попытаться ее успокоить - хотя бы объяснить, что бытовым путем еще никто не заражался. Вместо этого в иркутском СПИД-центре новых инфицированных заставляют подписать памятку, предупреждающую об уголовной ответственности за распространение ВИЧ-инфекции, а также сообщающую, что инфицированному: "необходимо исключить со здоровыми людьми все половые контакты"; "гигиенические салфетки и тампоны (...) поместить в неповрежденные полиэтиленовые пакеты, засыпать содержимое пакета хлорной известью или хлорамином (...), пакет крепко завязать, выдержать два часа в мусорном ведре и только затем утилизировать вместе с пакетом (сжечь в печи, закопать в землю, выбросить в мусоросборник)"; "проводить маникюрные и педикюрные манипуляции дома с использованием личных наборов инструментов"; "обращение за медицинской помощью осуществлять через своего лечащего врача центра по профилактике и борьбе со СПИДом или кабинета инфекционных заболеваний по месту жительства". Все это не только бессмыслица с точки зрения медицины, но и грубейшее нарушение закона, который гласит, в частности, что медицинская помощь ВИЧ-инфицированным оказывается на общих основаниях. Впрочем, мало ли что написано в законе. Там еще есть про врачебную тайну, например. Но меня беспрепятственно пустили в кабинет дотестового консультирования, где та же заплаканная девушка рассказывала, что "муж сделал глупость и проверился у нас в поселке, и это стало достоянием общественности". Поэтому она приехала издалека в Иркутск, где, как она надеется, никому не сообщат о результатах ее анализов. Главврач Надежда Зазнобова водит меня по центру и с гордостью показывает, что у нее есть. Демонстрируя компьютер, открывает базу данных, и на экране высвечиваются фамилии, имена и даты рождения пациентов. В следующей комнате говорит: "Мы закупили специальные шкафы - видите, на каждого ВИЧ-инфицированного заведена карточка. Достаньте любую карту", - командует она, и сотрудница кладет на стол папку. На этот раз моему вниманию предлагаются не только паспортные, но и "эпидемиологические данные" пациента: где и когда ему вырывали зуб, с кем и когда вступал в половые отношения, с кем, где и когда употреблял наркотики. "И что же вы делаете с этими данными?" - "Этим людям посылаются письма, - говорит Надежда Зазнобова. - Любезные такие письма, мы там подробно не расписываем, потому что это может попасть в руки соседям". Мне дают образец "письма", которое оказывается вовсе даже открыткой с действительно вполне любезным текстом: "Приглашаем Вас на прием к врачу в Иркутский областной центр по профилактике и борьбе со СПИДом". Как делаются эпидемии Почти каждый год в России какой-нибудь город объявляет себя "столицей СПИДа". Первым три года назад так назвался Калининград. Затем Тверь заявила о том, что при пересчете на душу населения Тверь "выигрывает". Вскоре после этого Москва и Московская область по статистическим показателям вырвались вперед, но конкуренцию составил Екатеринбург, заявивший о начале эпидемии - что, впрочем, статистика не подтверждала. Другое дело - Иркутская область с 6057 зарегистрированными случаями ВИЧ-инфекции. Механизм возникновения "очага" всегда один и тот же. Годами местный СПИД-центр ищет ВИЧ-инфекцию под фонарем, проверяя, в случае с Калининградом, моряков, а в Иркутской области - граждан Украины (всего среди них за семь лет было выявлено десять ВИЧ-инфицированных, которые стараниями неутомимой Надежды Зазнобовой были депортированы за счет областного бюджета на здравоохранение). Затем "вдруг" выясняется, что в городе (области) полно наркозависимых и что среди них много ВИЧ-инфицированных. Тут эпидемиологи кидаются в бой и начинают проверять на ВИЧ потребителей наркотиков. Сподвигнуть сотрудников наркодиспансеров и органов внутренних дел пойти на нарушение закона, запрещающего принудительное обследование на ВИЧ, оказывается нетрудно, но вот разные масштабы этого нарушения определяют масштабы последующего эпидемиологического "взрыва". Иными словами, возможно, в Иркутске "выявили" больше шести тысяч инфицированных, а в Калининграде - вдвое меньше просто потому, что в Иркутске "выявляют" с большим рвением. Бывший сотрудник иркутской милиции рассказывает, что начальник УВД тогда издал приказ: при задержании наркомана или сбытчика брать кровь. "Все происходило очень просто, - говорит он. - Брали наркоторговца. Потом в течение какого-то времени покупатели продолжали приходить на точку. Их брали. Один раз в двухкомнатной квартире мы собрали 94 человека. Основанием для задержания могло быть просто то, что человек звонил в эту дверь и у него в кармане была конкретно сумма на дозу". Таким образом до конца года выявили более 2600 инфицированных в Иркутске и еще около 1200 в области. Руководство СПИД-центра рассматривало "вспышку" ВИЧ-инфекции как увлекательную головоломку. "Вслед за Ленинским районом, когда были приняты такие жесткие меры по предотвращению реализации наркотиков, наркоторговцы ринулись в другие районы, и там появилась заболеваемость, - рассказывает Станислав Зарубин. - Мы вышли на то, что героин к нам в Иркутскую область был доставлен в сентябре - октябре 1998 года (ранее самым распространенным наркотиком было варево из маковой соломки. - "Итоги")". Далее специалисты СПИД-центра сформулировали фантастическую теорию: ВИЧ содержался в порошке героина - изготовленном, разумеется, в Чечне. Аргументация такова: "взрывной характер эпидемии", по выражению Зарубина, означает, что вирус был в самом наркотике (то, что вирус в сухом виде не жизнеспособен, не учитывается) - раз; в Чечне, по сведениям одного сотрудника ФСБ, с которым разговаривал Зарубин, существовал завод по изготовлению героина - два; в Иркутской области и в Чечне распространяется один и тот же штамм вируса: ВИЧ-1, субтип А (он же распространяется в Африке, но это тоже, видимо, не имеет значения). Десять лет, пока в Иркутске практически не было ВИЧ-инфекции, никто не обращал внимания на то, кто и как управляет СПИД-центром. "Теперь начали смотреть, - говорит Нина Сошина, ответственная за связи с общественностью областного комитета здравоохранения. - Эпидемия же все-таки. Начали смотреть, что именно произошло в марте 1999 года". И обнаружили - нет, не вопиющую профнепригодность, а, как утверждает Сошина, массу финансовых нарушений. А деньги где? В прошлом году, по словам Нины Сошиной, СПИД-центр получил 4 млн. рублей из областного бюджета. Куда ушла значительная часть этих денег, неизвестно, утверждает она. Да и те деньги, про которые все известно, были потрачены не на то, что надо. До начала этого года, по признанию Зазнобовой, в Иркутске не было даже АЗТ - единственного легкодоступного препарата для ВИЧ-инфицированных в России. Если его здесь не было, это может означать только одно: что СПИД-центр не счел нужным послать заявку в Минздрав с просьбой обеспечить область препаратом. А все деньги тратились на противозаконную, антигуманную и просто дурацкую игру в сыщиков. Впрочем, нечего ругать один Иркутск. На федеральном уровне не говорят глупостей про чеченские ВИЧ-героиновые заводы, но деньги распределяют примерно таким же образом, как в Иркутске. В прошлом году наконец начала финансироваться государственная программа по борьбе с ВИЧ-инфекцией, на нее было выделено 46 млн. рублей из бюджета. При этом, по данным Минздрава, из 50 тысяч ВИЧ-инфицированных в России, лечение реально получают 354 человека. Зато в прошлом году проведено 22 миллиона обследований на ВИЧ - самое высокое в мире количество анализов на душу населения. Каждое обследование обходится минимум в один доллар только за расходные материалы и реактивы. "У нас почему-то считают, что если он выявлен и зарегистрирован, то инфекция от него перестает передаваться", - говорит Вадим Покровский, объясняя бессмысленное, с медицинской и экономической точки зрения, массовое обследование людей на ВИЧ. Вообще, если послушать высокопоставленных чиновников от СПИДа, политика массового обследования в ущерб всему остальному - профилактике, лечению - существует помимо их воли. Еще два с половиной года назад Александр Голиусов, ныне заведующий отделом СПИДа в Минздраве (тогда он был заместителем заведующего), клялся мне, что не поддерживает политику массового обследования. В этот раз он отказался со мной встречаться, отослав меня в пресс-центр Минздрава. Между тем за те два с половиной года, что мы с Александром Тимофеевичем не встречались, Россия вышла на первое место в Европе по скорости распространения ВИЧ-инфекции. Официальные цифры пока еще не очень впечатляют: зарегистрировано 50 тысяч инфицированных. Но это те, кто сдал не только кровь, но и паспортные данные, да еще потом пришел за результатами. Когда же в подмосковном Красногорске ученые попытались, пользуясь имеющейся информацией о возрасте, поле и жизни инфицированных, посчитать реальное количество заразившихся, то пришли к выводу, что среди тех, кому от 15 до 25 лет, инфицированы 3 процента. Это примерно тот же статистический показатель, что и в таких африканских странах, как Ангола или Гана. В течение пяти лет, по мнению Вадима Покровского, количество инфицированных превысит миллион. "Через восемь - десять лет начнется массовый мор", - говорит он. Очевидно, что шанс предотвратить эпидемию посредством просветительских кампаний упущен - вероятно, потому, что таких кампаний было мало, и потому, что они малоэффективны в российских условиях. Международные специалисты давно отметили, что в бедных странах с нестабильной социальной обстановкой очень трудно убедить людей надеть презерватив сегодня, чтобы не умереть через 15 лет. "Мы просвещаем, а инфекция продолжает распространяться, - сказал на июльской международной конференции по СПИДу в ЮАР Пол Фармер, известный американский врач, много работавший в России и на Гаити. - Это происходит потому, что в корне эпидемии лежит не невежество, а социальная ситуация". Источник: Маша Гессен, Журнал "Итоги"

Иван133: Можно много еще добавить к истории про стоматолога. Когда например уролог направляет обратно к участковому (местный наш инфекционист в отпуске, там только медсестра рулит) и на жалобы в паху и боль в лимфоузлах спрашивает: а изжога бывает? И пишет в карточке жалобы на изжогу. Я говорю я не на изжогу жалуюсь, а на сильные боли в паху и спине.. В ответ слышу: мне молодой человек, решать что писать и как. И ставит диагноз: ....!ГАСТРИТ!... :) буркнув, что у !больных !спидом!! Всегда что то болит. Это так должно быть. И выписывает после долгих переперательств направление на узс на !март! :) и с диагнозом же снова гастрит :) офигеть! А флюрографию я сегодня сдал. Повторно с третьего захода. со скандалом, потому-что в старой есть подозрение на туберкулез. Так регистратор на рентгене даже и пускать меня не захотела. Мол старые данные перепишем на диск и путь в тубдиспанцере свои мол разглядывают затемнения. Через час скандалов при помощи сестры-скандалитки и зав. Рентген отделением, сделал таки новый снимок. :) и еще невропатолог(молодая девочка) когда меня видит судорожно натягивает резиновые перчатки :) ээх.. Продолжать можно долго. И чего же мы хотим от общества, от окружающего нас социума, если так себя ведут врачи?


Mayskaya: У нас славо богу врачи адекватно относятся к больным ВИЧ, со всеми врачами есть договоренность...может они более образованные

Иван133: Наслышан, что врачи у вас замечательные. Я залипал на разных форумах, и про иркутск в плане отношения вич ходят много разных страшных сказок. То что эти сказки явь, я начинаю в этом убеждаться. По моему соотношение примерно на одного кто относиться нормально, три спидофоба и два спидохама.

nark: В четверг в городе Шелехов вызываю девочке с опухшей головой скорую (до этого была пневмония, очень низкий иммунный статус, принимает изаниазид как профилактика туберкулёза, употребляет наркотики). Первый вопрос у врача, чё ломка ну и отмазываться давай мест нет и прочее, в «лажу» в монолог, говорю пиши отказ, на что мне, говорят, поехали в приёмное ЦРБ там врач приёмного: у нас нет МРТ у неё метастазы помочь нечем (МРТ нет и в инфекционке в Иркутске, там диагноз туберкулёзный менингит ставят по пункции, хотя в любом учебнике по фтизиатрии сказано МРТ необходимо делать, а так вообще у больницы квоты и больных должны по показаниям на больничном транспорте вести в диагностический центр или где есть та или иная диагностическая система.). Опять говорю, пиши отказ, отправляют в инфекционную Иркутска в Иркутске, что самое интересное мне говорят, а где у неё инфекция, на что отвечаю, профессионалы вы здесь вот и решайте, что с ней делать. И здесь тоже вижу толку нет, опять я за своё пиши отказ, после этого только её осмотрели, сказали, что это аллергия и с карей всего на изаниазид назначали лечение и сделали уколы. Отвезли домой и сказали, если что вызывать скорую. Вывод: Хочешь жить карабкайся! Ещё узнал, что Иркутская инфекция на Маршала Канева забита ВИЧ, нормальных ложить некуда и у нас здесь не хоспис. Так говорил врач! А в Шелехове меня пытались убедить, что у неё же конечная стадия СПИД всё лечение не возможно. Да у нас тут каждую смену такие вот на той смене девочка с генитальным герпесом и тоже не куда не взяли, а вроде социально адоптирована. Так говорил врач, скорой!

Иван133: Я с 19 декабря лежачий. В инфекционку на конева не кладут. Местный уролог выписывает трихопол. Три дня лежу два часа стою в очереди в местной клинке на комиссию. До сих пор меня тоже не берет ни скорая ни больницы. Такие вот дела. Обезболивающие жру ведрами. Врачи говорят "а я тут причем? Чем я могу помочь?" лечуся собственной волей к жизни.

nark: А что у тебя по ВИЧ какие анализы, какой диагноз ставят в поликлинике?

Иван133: Свежие анализы сдал недавно. Статус узнаю завтра. Просто был на вахте, там поплохело. Ну, праздники и все такое. В усть-куте лежал в больнички. Узнали что я "плюс" выкинули :) в поликлинике говорят хронический пелонефрит, хронический орхит. В дежурных клиниках куда возит скорая говорят лимфоденит и водянка из-за инфекции опортуниста.. Такие вот дела. А в остальном картинка как ты и описываешь :)

Иван133: А сегодня я понял разницу между бесплатным доктором из местной клинки недоуменно-безразлично разводящим руками и дорогим доктором из платного отделения диагностического центра, тоже недоуменно разводящим руками. а разница заключается в том, что дорогой доктор может перед этим послать г....но в специальной двойной баночке из цептеровской стали курьерской авиапочтой в другой город и получить от туда сложную диаграмму на 5 страницах с какими-то красно-зелеными стрелочками, индикаторными полосками, цифрами и восклицательными знаками. Просто все деньги (кстати немалые) уходят на оплату труда людей, занятых в производстве этого глянцевого высоко технологичного продукта. А САМО ДВИЖЕНИЕ ДОКТОРСКИХ РУК (И ДОРОГОГО И БЕСПЛАТНОГО) ПО СУТИ ОДИНАКОВО :)

Ledi_di3: Казалось бы живем рядом, Братск от Иркутска 10 часов езды на автобусе. Но какая разница в обслуживании врачей. Читаю ваши сообщения и даже как то не по себе. У нас если нужен стоматолог, едешь в центральную стоматологию подходишь к старшей медсестре и говоришь что ты от СПИД центра, у тебя берут полюс спрашивают в какое время удобно и без всякой очереди принимают. Прохождение медкомиссии на терапию, примерно так же. Приезжаешь в центральную поликлинику с направлением от СПИД центра, подходишь к местному инфекционисту, и он берет тяя за руку и проводит по всем врачам без очереди. Те же самые анализы на кровь и т.п. с направлением и без очереди. С УЗИ та же история, бесплатно и без очереди. Недавно так же была в тубдиспансере, забежала туда по поводу одного нашего паренька, врачи все рассказали и объяснили, очереди нет. Так же у нас даются направления от СПИД центра в областную больницу, сами туда звонят и договариваются, что приедет наш пациент. В самом СПИД центре так же нет очередей и со своим лечащим врачом можно поговорить в любое время, она и поддержит и совет даст, никогда искоса не посмотрит. Тоже самое и с психологом, она дает свой личный телефон и если сильно плохо можно позвонить и поговорить. И еще человек идущий на терапию и пока у него идет адаптация к лекарствам может звонить так же врачу в любое время, если сильно плохо. Есть так же договоренность с роддомом. Там принимает и ведет прием зам.глав врача женской консультации. Она и сама роды принимает. Очень теплое и вежливое отношении ко всем нашим девочкам. И самое главное, нет необходимости идти к платным врачам!!!!! И могу сказать что такое во многих регионах. Почему же в Иркутске такой бардак.

Иван133: Деньги-деньги-дребеденьги. Все во первых коммертезировано все. Во вторых большой город. Получается что например я флюрографию делаю в одном районе, по месту жительства. Потом везу результаты в другой район, там ставят диагноз а лечат в третьем районе. Разные ведомства и все такое. Да и в больших городах люди все же другие. Я не утверждаю что все врачи плохие. Есть замечательные. Например зав.диагностическим отделением туб.диспанцера. Участковый инфекционист. Они врачи с большой буквы.

скальд: нет при СПИД-центре никакого стоматологического! уже года 3 как нет!



полная версия страницы